Военная история России знает множество примеров мужества, героизма и воинской доблести. Но отдельного упоминания заслуживает битва, изменившая ход Великой Отечественной войны – битва за Сталинград. Датой начала Сталинградской битвы принято считать 17 июля 1942 года. Именно в этот день части 62-й армии вступили в бой с передовыми частями вермахта – так начался первый — оборонительный — период Сталинградской битвы. Под натиском превосходивших сил противника советские войска были вынуждены постоянно отступать, занимая либо слабо оборудованные, либо вовсе необорудованные рубежи.
Был создан Сталинградский фронт, на линию обороны выдвинута 62-я армия. Беспримерные подвиги ее бойцов, командиров и политработников вызвали всеобщее восхищение. Мужественно и отважно сражались также воины 63-й, 57-й и других армий. В жестокой, кровавой битве воины-сталинградцы дали клятву Родине: «Враг будет остановлен и разгромлен! За Волгой для нас земли нет!». В это время все уже знали подвиги М. Паникахи, А. Ващенко, И. Веденина и М. Путилова, сотен тысяч других защитников города. В летопись истории войны навсегда вошел знаменитый дом сержанта Я.Ф. Павлова, который защищали представители многих национальностей. Более 140 дней война бушевала на улицах осажденного города. Старополтавская районная партийная организация подготовила и послала на фронт из своих рядов лучших из лучших -117 членов партии и 72 кандидата в члены ВКП (б). Под руководством Верховного главнокомандующего большой вклад в эту победу внесли выдающиеся военачальники: А.М. Василевский, М.Ф. Ватутин, Н.Н. Воронов, А.И. Еременко, Г.К. Жуков, Р.Я. Малиновский, К.К. Рокоссовский, В.И. Чуйков, М.С. Шумилов и другие. Это была победа боевого мастерства.
Под влиянием этой победы порабощенные народы Европы также усилили свою борьбу против фашистских захватчиков и установленного ими «нового порядка». В Польше, Чехословакии, Франции, Югославии, Албании, Норвегии, Бельгии и других странах ширилось движение сопротивления. Победа Красной Армии под Сталинградом положила начало важнейшим изменениям в развитии всей мировой истории.
2 февраля 1943-го северная группировка войск противника капитулировала. В донесении И.В. Сталину представитель Ставки ВГК маршал артиллерии Н.Н. Воронов и генерал-полковник К.К. Рокоссовский сообщили: «…Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16:00 2 февраля 1943 года закончили разгром и уничтожение Сталинградской группировки противника. В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились». Так закончилась Сталинградская битва – величайшее сражение, переломивше ход не только в Великой Отечественной, но и во Второй мировой войне в целом.
Гитлеровские варвары разрушили Сталинград, многие другие города и села области. В Сталинграде было уничтожено около 42 тысяч жилых домов площадью в 1,5 млн квадратных метров, полностью разрушено около 100 заводов и фабрик. Еще более тяжелыми были людские потери: во время битвы погибло несколько десятков тысяч мирных жителей. На глазах удивленного мира город-герой Волгоград в течение нескольких лет поднялся из руин и пепла как крупнейший в СССР промышленный центр, как один из самых красивых и благоустроенных городов Советского Союза.
И в день воинской славы России, день окончания Сталинградской битвы, хочется отдать дань памяти каждому погибшему в тех страшных боях советскому солдату и поблагодарить тех, кто дожил до наших дней. Вечная вам слава!
То, как пережил народ те жестокие военные годы, современники узнают из воспоминаний участников тех событий. Наверное, всем в Старополтавском районе известны имена защитников Сталинграда М.И. Козенко, Н.Ф. Синицина, М.С. Вертелецкого, В.И. Мироненко, А.П. Чеботаревой, В.И. Радченко, Р.А. Вертелецкой и многих других. Прошлое не забыть, оно всегда с нами. И в этом номере «Ударника», который вы получите 2 февраля, в день празднования победы под Сталинградом, мы публикуем материал, составленный из воспоминаний тех, кто участвовал в боях за Сталинград, и тех, чье детство пришлось на эти суровые годы.
На фронте нужнее всего патроны и хлеб
…Совсем юной девушкой Р.А. Вертелецкая добровольно ушла на фронт. К месту назначения – Сталинграду — добиралась на подводах. Продвигались только ночью, так как днем зачастую вражеские самолеты вели обстрел. Раиса была зачислена в полевую хлебопекарню. 79-я гвардейская стрелковая дивизия, в составе которой Р.А. Вертелецкая освобождала район Гумрака, защищала Мамаев курган. Тяжелые шли бои. В хлебопекарне оставалось всего три человека, остальные взяли в руки оружие. Под непрерывным огнем девушки доставляли хлеб бойцам. Войска шли на соединение с Донским фронтом. Препятствием стал охраняемый фашистами мост. Отбить его было чрезвычайно трудно. И тогда наши бойцы пошли на неслыханную дерзость. Ночью к мосту направилось несколько танков с включенными фарами. Охрана моста решила, что это их, немецкие танки, и пропустила! Проскочив, танки открыли огонь, который поддержали остальные войска. Мост был взят. А сколько их было, тяжелых боев, потерь друзей, все это навсегда осталось в памяти. После завершения Сталинградской битвы боевой путь Раисы Андреевны продолжился. Дивизия принимала участие в освобождении Харькова, Николаева, Днепропетровска, Западной Украины, Белоруссии, Польши.
Помимо того, что в полевой хлебопекарне приходилось трудиться почти круглые сутки, за исключением двух-трех часов отдыха, Раисе Андреевне не однажды выполняла и боевые задания, тем более, что она хорошо знала немецкий язык.
«Однажды меня вместе с разведчиками отправили в тыл врага,- вспоминала Раиса Андреевна,- взять «языка». Бесшумно добрались до вражеских укреплений, притаились в канаве. Прошел час, другой. Часовой медленно прохаживался около проволоки. И вот смена часовых, которые перебрасываются несколькими фразами. Из их разговора мне стало ясно, что здесь проходит слабая линия обороны, о чем я и сказала разведчикам, которые, сделав подкоп под проволочные ограждения, сумели взять часового в плен, затем мы благополучно вернулись в дивизию”. От «языка» были получены ценные сведения. Наши войска пошли в наступление и одержали победу в бою, взяв в плен 5 тыс. вражеских солдат. А впереди еще был штурм Берлина…
Боевой путь Р.А. Вертелецкой, юность которой прошла в суровые годы войны, отмечен многими боевыми наградами. Среди них медали «За боевые заслуги», «За взятие Берлина» и многие другие.
Сталинградцы по крови
Он не вернется, не оглянется,
Не станет мудрым и седым.
А в памяти моей останется
Всегда живым и молодым.
Жительница села Беляевка Надежда Ивановна Михайлова вспоминает о своем брате Юрии Ивановиче Харлашине: «Есть сталинградцы по паспорту, а мы с братом Юрой были сталинградцами по крови, пролитой на Сталинградской земле. Мои воспоминания — полувыцветшие, словно видения…
О том времени я немного знаю из скупых рассказов брата Юры,1932 года рождения. Юра рос сильным мальчишкой. На вид суровый, а в душе очень мягкий и добрый. Лучше других бегал на коньках. Брат был для меня нянькой. Это значит — поддержка, забота. Воспитание в то суровое время было особенным. Если побили за дело — молчи. Если обидели напрасно — дай сдачи. Домой слез не носи, а принесешь — еще добавят. Понятно, что мама оставляла меня на него, одиннадцатилетнего, уходя на работу. А ведь как хотелось ему поиграть с мальчиками! Дети в то время росли сами по себе и быстро взрослели.
Сколько снарядов, неразорвавшихся мин, бомб осталось после окончания военных действий. По несколько раз в день раздавались взрывы. Матери после работы сломя голову мчались домой, дрожа от страха: живы ли дети? Досталось нашим матерям не меньше, чем отцам на фронте. А если вспомнить, какую боль они чувствовали, видя голодные глазенки своих детей, то поймешь, что отцам иногда было легче. Детвора помогала матерям, старались выискать то, что было необходимо семье. Нашли затонувшую баржу с зерном. Питались мокрой пшеницей. Иногда на берегу Волги, недалеко от землянки, разводили костер и варили кашу. Кроме этого, ребята 11-13 лет ходили на узловую станцию Тракторная и разгружали вагоны. В конце работы выдавали по кружке макухи. Еще какая по тем временам еда!
В 1943 году вместо города была гигантская свалка из обгоревшего кирпича, пыли, трупов, засохшей крови. Нужно было очищать город, чтобы предотвратить эпидемию. Брат иногда помогал заниматься этим невеселым делом: стаскивать в ямы убитых солдат. С помощью тележек, лопаты и крюков хоронили и своих, и чужих. Всех — в одной могиле…
С 1944-го на Южном поселке разбили лагерь для военнопленных. Они растаскивали развалины, восстанавливали то, что разрушили. Иногда вечером привозили фильмы. Под большим секретом однажды Юра сказал мне, что пойдет смотреть кино про Чапаева. Я, конечно, расхныкалась, и мама заставила его взять меня с собой.
Как-то у ребятни получалось пробраться через пропускную. В тот раз какой–то пленный немец пропустил Юру, а меня оставил с собой на посту. Может, у него была дочка, а может, сестренка, и он просто захотел понянчиться. С тех пор Юра постоянно брал меня в лагерь, оставляя на новую няньку.
Отец пришел с войны в сентябре 1945-го, т. е. после японской войны. Сразу вышел на работу такелажником на Тракторный, Юра в школу не пошел, устроился на завод рассыльным. Затем выучился на слесаря-сборщика и работал на СТЗ в сборочном цеху. Фотографии отца и брата (оба были стахановцами!) украшали доску Почета в городском саду г. Сталинграда. Иван Тимофеевич и Юрий Иванович Харлашины — гордость нашей семьи!
В 1952-м брата призвали на действительную службу. Служил он в Германии в г. Иена. Случилось так, что во время одной из увольнительных его кто-то из прохожих окликнул его. К большому удивлению Юры окликнувший оказался тем пленным немцем, который нянчился со мной в 1944-м…
Уже более 20 лет нет в живых брата, и давно, наверное, нет на этом свете немца-няньки. К сожалению, я не знаю его имени. Вечная им память…
Я пред иконой в светлом храме стану
И денежку за свечку заплачу,
И брату Юрию поставлю в поминание свечу.
Перекрещусь и отойду не сразу,
А постою пред свечкой, не дыша.
Пусть в тех мирах, невидимых для глаза,
Возрадуется братова душа!”
Предлагаем читателям автобиографическое стихотворение Н.И. Михайловой.
Сережки
Идет война, зима сорок третьего…
Мне уж одиннадцать,
Сестренке только год.
Углы в землянке инеем увитые,
И окна затянуло льдом.
Светает. Привычно мать стучит ухватом,
Трещат дрова в печи
Сестренка спит еще, а я уже проснулся.
Спим на печи, угревшись за трубой.
Вдруг мамин голос ласково коснулся:
«Вставай, сынок, сейчас пойдем с тобой».
Я знал тогда, что я уже «немаленький» —
Так часто говорила мать.
Оделся, натянул в заплатах валенки,
И с теплой печки сразу стал слезать.
Смотрю, а мама держит на ладошке,
Как две подковки маленьких, сережки!
И говорит: «Чего им зря лежать,
Я тут узнала ненароком,
За них ведро картошки могут дать!
Куда теперь в сережках мне рядиться,
Нам как бы до весны дожить…
Самой бы только не свалиться,
Да вас совсем не заморить”.
Я помню утро то, морозно-белое,
И тишина кругом заледенелая.
Мы с мамой за картошкою идем.
Запомнил дом, в который привела дорожка.
В избе топилась печь, в печи плясал огонь
И золотые мамины сережки,
Блеснув, легли с ладони на ладонь…
С тех пор десятки лет прошли – немало,
И нет тебя в живых, но я скажу тебе,
За то, что ты от смерти нас спасла,
За все, что сделала в моей судьбе
За те сережки, за ведро картошки,
Я, мама, низко кланяюсь тебе!
Над материалом работала
М. РАССОХА,
наш корр.